ВЕТРЫ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО
Aвтор
Василий Агафонов
27 февраля 1996г
Современное искусство, уставшее от концептуальных изысков, в поисках новых истин разбрелось по тысяче троп. 0но жаждет иных вдохновений и воплощений. Оно ожидает притока свежих неведомых сил. Теперь настало время, когда художники, долгое время стоявшие в стороне от модных направлений, наконец-то могут заявить о себе. Именно такого рода заявкой и являются работы Арнольда Шаррада, представленные под девизом "Современное видение" в Abney Gallery, 551 Broadway.
С тех пор, как 42 работы художника, не разрешенные к вывозу, приобрела Львовская картинная галерея, прошло немало времени. Арнольд успел превратиться в нью-йоркского старожила и стать участником восьми выставок. Шаррад заворожен космосом нашего гигантского города, в особенности его этнокосмосом. Коллекция его персонажей странна, пестра, эзотеринна. В ней живут и вибрируют таинственные эманации, пронизывающие время
и пространство Нью-Йорка. Особенной силой и эмоциональным порывом завлекает фигура, изображенная на белесом фоне с карими пятнами. По первому впечатлению особь эта вроде бы мужчина, но сексуальная принадлежность только малая часть мистики этого персонажа. На голове его фонтанирует волосяной столб, одна из прядей, раздвигая прямые как удар клинка брови, по широкому, ни одной морщиной не отягощенному лбу, стекает к носу. Глаза будто бы смотрят на зрителя, но их экстатический взгляд погружен в самое себя. Напряжение этого внутреннего взора столь велико, что на скулах вспыхивает свечение ослепительного белого каления. Голова персонажа в обьем его небольшого туловища, скромные размеры которого подчеркивает и крохотный рот будто и не предназначенный для принятия пищи. Многоярусные бусы, откружив массивную шею, сбегают на плоскую грудь. Хоть и невелико тело, но с головой единится прочно. Да и назначено оно едва ли не служить опорой сосредоточенной этой голове. Одежды фигуры так же двусмысленны, как и она сама. Мы наблюдаем здесь целый ряд обнажений: шея, плечи, локти. Всe это вряд ли выглядит аппетитно. К тому же одно плечо замотано бинтами. Но жалкое это тело, хотя и призвано выглядеть соблазнительным, на самом деле только обслуживает задумавшуюся голову. О чем она думает, нам, разумеется, неведомо. Может быть поле ее сознания звучит в унисон с другим полем, с тем белесым полем,
усыпанным земляными крошками, на фоне которого сосредоточился наш герой. А может в громадной этой голове проносятся мистические ветры бессознательного,
те ветры, которые и выдувают рисунок судьбы.
Другая работа, привлекающая внимание - полуабстрактный бюст, алебастровую яйцеголову которого пронзает клин. Линии бюста хрупки и изящны, что еще более обнажает грубость и мощь проникающих, расщепляющих его сил. Левую сторону фигуры окаймляет белая унктирная линия. Правая ее сторона погружена в тень пронзающего орудия. Но точно такая же линия прошивает и часть верхней плоскости клина. Это как бы образ ращепленного сознания, одна часть которого еще сохраняет защитную ауру, а другая безнадежно ее утратила. Более того,
частью ее ауры завладело само орудие раскола.
Не знаю так ли прочитывает сам художник свои творения. Да и важно ли это? Мне они увиделись в описанном повороте.
Лучшие работы Арнольда Шаррада не рассчитаны на поверхностного обозревателя. Они требуют сосредоточения и соучастия. Только тогда раскрывается их глубинный смысл. Только тогда посетитель уходит обогащенный.
|
|